Наталья зубаревич биография. Образование и научная степень

Константин Чуриков: Ну и вот большая тема этого часа: выясняем, как живет страна, такая разная, такая непохожая, почему у нас вот четко выражается это разделение на богатых и бедных не только по слоям населения, но и по нашей страны, и почему бедных – регионов, городов – все-таки больше, чем богатых? В нашей студии Наталья Зубаревич, профессор МГУ. Наталья Васильевна, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Наталья Васильевна.

Наталья Зубаревич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Мы попросим сразу наших зрителей попробовать оценить уровень жизни ваш и вашего города, как вы оцениваете то, что у вас происходит, как вы себя чувствуете. Напишите, пожалуйста, из какого вы города; также ждем ваших звонков 8-800-222-00-14.

Наталья Васильевна, для начала просто хочется определиться. У нас вообще сколько "Россий" по уровню жизни? Потому что когда мы обсуждаем здесь какие-то вещи, которые нам видятся из Москвы, нам сразу пишет с десяток регионов, которые говорят: "Ребята, вы в Москве, у нас все по-другому". Есть регионы более все равно состоятельные, чем самые отстающие, что называется, точки на карте, они говорят: "Да нет, мы как-то крутимся-вертимся". Так сколько у нас "Россий"?

Наталья Зубаревич: Если брать, измеряя расселение, то в первой России живут те, кто в городах-миллионниках и в полумиллионниках. Вот про них-то я сегодня собиралась как бы более детально говорить – это всего лишь 36-37 городов. Но извините, в них живет 31% населения Российской Федерации – немало, согласитесь. Всего у нас городов 1 100, и дальше начинается некая промежуточная зона, где численность населения города от 250 до 500 тысяч, там может быть по-разному, но не смертельно. Потом идет целая куча средних городов, меньших городов. И вот средние города с индустриальным потенциалом, не очень уже такие, больше на торговле, и это примерно еще четверть населения страны. И наконец треть, чуть более трети – это малые города, поселки городского типа и село; там за исключением пригородов и зон, прилегающих к крупнейшим агломерациям, за исключением этих кусочков все примерно одинаково – на картошке, на курях…

Оксана Галькевич: На натуральном хозяйстве.

Константин Чуриков: Одинаково плохо?

Наталья Зубаревич: Да, да.

Константин Чуриков: Это те города, где меньше 100 тысяч жителей, если брать города?

Наталья Зубаревич: Нет, я этого не сказала. Малые города – это города меньше 20 тысяч жителей, это совсем маленькие. Все, что… До 50 – чаще плохо, но бывают исключения, вот зона 50-100 – там все очень по-разному. Там будут сидеть нефтяные города в этой численности, там как бы я не скажу, что жизнь удалась, но она существенно приемлемее, чем в городах, где текстильное производство или уже давно никакой промышленности почти не осталось. Давайте так: это очень разная Россия, вот эта вторая, средних городов, она очень разная.

Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, а как получается, что у нас есть точки или, может быть, даже скорее всего одна точка в нашей стране, где наблюдается сверхконцентрация возможностей, денег? И вот эта вся остальная Россия тоже там какая-то разная, она по разным уровням (2, 3, 4 их наблюдается), но там нет ни сверхконцентрации, ни денег, ни движения, ни благополучия.

Наталья Зубаревич: Ну насчет благополучия давайте вспомним, что у кого жемчуг мелкий, а у кого щи пустые. Поэтому ощущение благополучия не только от денег зависит: в Москве это уже и экология, и масса вещей, связанных с социальными отношениями. Чем богаче место, страна или город, тем более сложным является ощущение благополучия. Уверяю вас, что финны далеко не та нация, у которой максимальный уровень счастья. Знаете где он максимальный? В странах Центральной Америки.

Оксана Галькевич: Тепло, танцы, фрукты, овощи.

Наталья Зубаревич: Солнышко светит, жизнь живется сегодняшним днем, и вот человек счастлив. Поэтому давайте вот мы благополучие чисто экономическое, если это деньги, и общее ощущение удовлетворения жизнью, это другая история.

Оксана Галькевич: Нет, не про ощущение речь, конечно же. Сверхконцентрация именно с экономической точки зрения.

Наталья Зубаревич: Москва, да.

Константин Чуриков: Почему у нас одно глобальное место силы в стране?

Наталья Зубаревич: Потому что… Сейчас я буду говорить вполне себе неполиткорректные, но абсолютно корректные с точки зрения экономики вещи. В стране с жесткой вертикалью власти все бизнесы всегда стремятся быть недалеко от этой власти, поэтому базовые штаб-квартиры сидят в пешеходной или на хорошей машинке недолго доступности от мест принятия решений. Я попыталась выразиться максимально корректно.

Константин Чуриков: Некоторые прямо даже напротив, через речку.

Оксана Галькевич: То есть нефть добывают…

Наталья Зубаревич: Некоторых ссылают, правда, в Санкт-Петербург для подъема экономики города. Это называется последствием сверхконцентрации в политике.

Второе. В стране, в которой доминирует крупняк, крупные компании, а средний и малый бизнес живет в полуудавленном состоянии, именно крупные компании определяют доходы бюджета и заработные платы их работников. Как следствие все, что хорошо оплачивается, сидит в крупных компаниях, а как вы понимаете, менеджмент, топ-менеджмент сконцентрирован в штаб-квартирах. Где у нас штаб-квартира? – в Москве.

Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, а почему у нас нет… Все штаб-квартиры в Москве, но при этом нефть добывается не в Москве, аграрное производство, сельское хозяйство развивается…

Наталья Зубаревич: Я поняла.

Оксана Галькевич: Почему у нас нет аграрной столицы, не знаю, металлургической столицы?

Наталья Зубаревич: У нас есть металлургические столицы.

Оксана Галькевич: Углеводородные столицы.

Наталья Зубаревич: Углеводородная есть, Москва называется.

Оксана Галькевич: И чтобы вот эти вот центры тяжести были распределены таким образом более равномерно?

Наталья Зубаревич: Еще раз повторяю свой ответ. Вот есть честное преимущество, оно называется агломерационный эффект. У гигантского города больше выбор рабочих мест, они более разнообразные, они более квалифицированные, спрос есть на все это. И как следствие в гигантских агломерациях выше заработные платы, но и дороже жизнь: вы понимаете, что квартира в Нью-Йорке и в городе где-нибудь в Неваде будет стоить разных денег. Это чистый, правильный, экономический агломерационный эффект, который так работает, он от политики не зависит. Я вам сказала вторую добавку, вертикальную систему власти, которая еще больше стягивает в Москву.

Теперь про столицы. Штаб-квартира любой компании перетягивает на себя по максимуму прибыль аки может или перетягивает ее дальше на своих трейдеров, если она работает на внешние рынки. Так удобно, потому что все решения принимаются на штаб-квартирах, гигантская компания. Стало быть, по Ханты-Мансийскому округу та цена, по которой считается нефть, будет – как бы очень аккуратно – около плинтуса, раньше у нас даже термин был "нефтесодержащая жидкость", а вся добавленная как бы маржа будет сидеть на штаб-квартире или на трейдерах, потому что так удобно крупной компании. Зернотрейдеры не сконцентрированы в Москве, зернотрейдеры, слава богу, по России более дифференцированы, но это будет Ростов, это будет Краснодар и та же Москва.

Оксана Галькевич: Металлургию, например.

Наталья Зубаревич: Да. Металлургические деньги как раз самые деконцентрированные: они сидят в Свердловской, в Челябинской, в Липецкой области, в Вологодской области, меньше в Кузбассе, то есть там, где сидят крупные металлургические компании. У них штаб-квартиры, если вы гуляли по нашей столице, здесь нет.

Константин Чуриков: Давайте сейчас как раз-таки двинемся в эти разные города. Посмотрим, как оценивают жители Иркутска и Екатеринбурга свой уровень жизни. Это все-таки будет субъективно, но тем не менее людям есть о чем рассказать.

СЮЖЕТ

Константин Чуриков: И вот мы видим, что на троечку свою жизнь оценивают люди и в городе-миллионнике Екатеринбурге, и в городе-немиллионнике (там 600 с чем-то тысяч) Иркутске. Ваш комментарий, Наталья Васильевна?

Наталья Зубаревич: Первое: Иркутск из сибирских городов более-менее достойную зарплату имеет, опять же в сравнении. Иркутянам сказать: "Ну-ка в Бурятию загляните и в Забайкальский край", – и они поймут… Они знают прекрасно эти перепады в зарплате. Другое дело, что во всех регионах сырьевого типа или первичной переработки, где экспортные компании, очень высоки разрывы в зарплатах тех, кто в алюминии, тех, кто в нефтянке, и тех, кто, как вы опрашивали людей, на бюджете. Понятно, что и за счет того, что есть кусок людей, получающих неплохие зарплаты, цены и прожиточный минимум растет вверх, он же среднее из большого и маленького. Поэтому в Иркутске жизнь более дорогая, это правда. Но мы корректируем на стоимость жизни, и я могу сказать, что из сибирских регионов, если вы посмотрите, то вот Иркутск будет выделяться в лучшую сторону относительно всех регионов, включая даже Красноярск, потому что у того большой юг, там аграрная занятость, там не заработаешь.

Про Тольятти согласна с тем, что сейчас Самарская область и в частности Тольятти переживает не лучшие времена. В 1990-е гг. это был город с возможностями, тогда торговля и продажа автомобилей давала приличные зарплаты. Сейчас и на "АвтоВАЗе", и на соседних предприятиях заработные платы невелики, люди чувствуют себя некомфортно. Про Ростов…

Константин Чуриков: Ростов и Тольятти – это впереди.

Оксана Галькевич: Екатеринбург второй.

Наталья Зубаревич: Екатеринбург – сильный, развивающийся город, который ушибло, конечно, как-то кризисом, но Екатеринбург переформатировался в центр услуг, достаточно много разных рабочих мест. Заработные платы в Екатеринбурге, если посчитать с учетом цен, это почти уровень Санкт-Петербурга. А вы думаете, что в Санкт-Петербурге очень большие зарплаты? Они как в Московской области в рублях.

Константин Чуриков: Нет-нет, в Санкт-Петербурге кратно меньше, чем в Москве.

Наталья Зубаревич: И я еще подкорректировала на цены. Поэтому Екатеринбург, пожалуй, из всей обоймы российских крупнейших городов по зарплатам сфера конкурентный из нестоличных, то есть не Москва и не Питер. Именно поэтому люди как-то держатся, оттуда особо не уезжают, хотя должна сказать, что есть еще более благополучные до 2017 года город – Тюмень называется.

Оксана Галькевич: У меня будет один вопрос как раз по нашему опросу, но сейчас давайте телезрителя нашего послушаем, есть звонок у нас из Тулы от Алексея. Алексей, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Наталья Зубаревич: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Добрый вечер, ведущие, добрый вечер, Наталья. Я работал на протяжении 12 лет с 2001 в таком подразделении, как пожарный поезд(станция Тула-1). Подразделение должно быть стратегически подчиняться МЧС, а принадлежит частным лицам, просто частникам, которые… поддержания транспорта России.

Константин Чуриков: Так.

Зритель: Понимаете меня, да?

Константин Чуриков: Если можно, погромче и почетче.

Зритель: Устанавливают зарплату в размере 6 тысяч, и она осталось до сих пор такая же. После перехода… по заявлению, я работаю в МЧС, зарплата 13 тысяч.

Наталья Зубаревич: Я не понимаю.

Зритель: После снижения бюджетной сферы и повышения зарплаты получится на 200 рублей больше. Можно многодетному отцу с четырьмя детьми жить на такие деньги?

Константин Чуриков: Да, Алексей, к сожалению, вас очень плохо слышно. Значит, наш зритель рассказал о том, что 13 тысяч, 13 200 стало…

Наталья Зубаревич: Я поняла историю. В Туле никогда не было приличных зарплат, просто никогда в постсоветский период Тула прилично – я даже не говорю слово "хорошо" – не жила. Весь пояс регионов вокруг московской столичной агломерации характерен тем, что за более высокой зарплатой оттуда едут на трудовую миграцию в Москву, а в последнее время и в Мособласть.

Оксана Галькевич: То есть это беда этих регионов?

Константин Чуриков: И вот эта электричка тоже, наверное, беда.

Наталья Зубаревич: Как раньше за колбасой, теперь за зарплатой и лучше оплачиваемыми рабочими местами. То, что рассказано, – это конкретный случай, у разных людей по-разному, но это регионы крайне небогатые по зарплате.

Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, вот я обратила внимание в наших сюжетах на то, что люди говорят… Они не только говорят о зарплате, как им живется, не только о расходах и доходах, они еще оценивают обстановку в городе, говорят, что вот город чистый, город грязный, благоустройство.

Наталья Зубаревич: Вот оно то самое.

Оксана Галькевич: Это тоже же на ощущение ведь влияет.

Наталья Зубаревич: Не только зарплата, конечно.

Оксана Галькевич: Я почему-то сразу, простите, вспоминаю Москву и здешнее благоустройство, какими темпами оно происходит, какие суммы на это тратятся.

Наталья Зубаревич: Чудовищно высокие, чудовищно высокие.

Оксана Галькевич: Ну скажите, вы экономист, можете давать определения.

Наталья Зубаревич: Да ради бога.

Что я хочу сказать про Екатеринбург? Вот почему люди отметили средовые характеристики, что детские садики построили, еще что-то? Потому что этот город не критически бедный, и когда доходы вырастают до сколь-нибудь мало-мальски приличного уровня, люди начинают смотреть шире. Им не только чистая зарплата, им городская среда важна, какие-то услуги социальные, и это очень здорово, когда люди начинают смотреть шире. Москва безумный город по расходам на среду, но я могу вам сказать, что Москва в 2017 году потратила на благоустройство почти такую же сумму, как на все образование.

Константин Чуриков: В стране?

Наталья Зубаревич: Нет, в городе. Вот расходы бюджета Москвы на образование где-то, если память не изменяет, порядка 280 миллиардов, а расходы на благоустройство порядка 240 миллиардов.

Оксана Галькевич: А сколько это в относительных цифрах?

Наталья Зубаревич: Москва потратила на благоустройство больше 11% всех расходов бюджета. Если бы хоть какой-то регион…

Оксана Галькевич: А сколько они обычно тратят? Москва 11%...

Наталья Зубаревич: Москва 11%, регионы 1-2%, притом что бюджеты у них не просто существенно меньше, они на порядок меньше.

Константин Чуриков: Как вы думаете, существующее положение вещей создает сильную социальную напряженность в стране?

Наталья Зубаревич: Москва отрывается от остальной страны даже в кризис. Казалось бы, выход из стагнации, как хотите называйте, 2016-2017-е гг. – это годы ускорения отрыва Москвы от остальной России. Это проявляется в фантастическом росте доходов бюджета, в фантастических расходах на все, что мы называем благоустройством, когда в остальной стране чаще всего разбитые дороги, за исключением Тюмени, которая на это тратилась. Питер несопоставим по расходам на инфраструктурные цели. Поэтому риски здесь… Ну как вам сказать? Вот вы считаете, люди просто будут еще больше не любить Москву? А это что, первый год так? А в советское время, когда в Москве были колбаса и финские сапоги и масло, а в остальной стране ничего этого не было, Москву тоже очень не любили.

Константин Чуриков: Нет, знаете, как у Салтыкова-Щедрина: "Главное, чтобы за рубль в морду не давали".

Оксана Галькевич: Простите, но москвичи же говорят, Москва говорит, власти Москвы на это отвечают, они говорят, что они зарабатывают, простите, вы там не зарабатываете, а они зарабатывают.

Наталья Зубаревич: Значит, мой ответ всегда простой. Почему столь высокий объем налога на прибыль, поступающего от "Сбербанка", концентрируется в бюджете Москвы? Вообще-то "Сбербанк" работает по всей территории.

Константин Чуриков: Отделений много.

Наталья Зубаревич: То же самое второй плательщик "ВТБ". Ну как вот вы распределили прибыль между всеми отделениями, что "Сбербанк" стал крупнейшим налоговым источником поступлений налога на прибыль в бюджет Москвы? Он крупнейший. Скажите, пожалуйста, "Роснефть" в Москве качает или не очень?

Оксана Галькевич: Да вообще не здесь, по-моему.

Наталья Зубаревич: Почему? И начинается… Помните, я вам сказала, что остается в регионе. Ну вот вам еще история. Создали закон о консолидированных группах налогоплательщиков, вроде хотели как лучше, чтобы по этому закону прибыль распределялась между регионами с учетом работников, стоимости основных фондов. Но вот кто мне объяснит, почему в 2017 году платежи консолидированных групп налогоплательщиков в бюджет Москвы выросли более чем на 40 миллиардов и на сопоставимую сумму они слетели вниз в Ханты-Мансийском автономном округе и в Якутии? Ответ: по кочану, как говорил один очень милый юный губернатор. Потому что крупные компании могут делать так, как им удобнее. Они не главные плательщики, не консолидированные группы, но в силу того, как устроена система бизнеса в России…

Константин Чуриков: Поближе к власти.

Наталья Зубаревич: Крупный бизнес, это самое главное, и консолидация всего и вся на штаб-квартиры. В силу того, что госкомпании и власть являются, в общем, единым целым, делается так, как удобнее госкомпаниям и крупному бизнесу.

Константин Чуриков: Нам звонит Наталья, Кубань, Краснодарский край. Наталья, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Из какого вы конкретно города или станицы? Как оцениваете уровень жизни?

Зритель: Я с маленького города Ейск, очень у нас красивый город.

Наталья Зубаревич: Да.

Зритель: На берегу Азовского моря. Но у нас нет совсем работы.

Наталья Зубаревич: Вот.

Зритель: У нас раньше было где-то 17 предприятий, сейчас у нас ничего, одни магазины, магазины, магазины. И зарплаты тоже маленькие, 10-15 тысяч. Многие люди ездят по всей стране деньги зарабатывают, в станицах тоже работы нет…

Наталья Зубаревич: Это правда.

Зритель: У кого там еще паи есть, люди держат хозяйство, а у кого паев нет, то тяжело держать хозяйство. Только что за счет огорода. Как бы рай, но если бы колхозы или совхозы и на государственном уровне, потому что сами понимаете, что предприниматель – это все зависит от человека, а большинству им же быстрее чтобы обогатиться, а не о людях думать, поэтому из-за этого люди и страдают. А так люди в основном: "Дайте работу и платите нормально". Нам же не надо денег кучу, и за границу мы не хотим, мы любим свою страну, гордимся, поддерживаем президента, патриоты своей Родины. Так дайте работу хоть пожить по-человечески, чтобы деток поднять, чтобы дети учились, чтобы они тоже любили свою страну. Вот Советский Союз хоть есть за что любить: образование дал, квартиру дал, ездила по всей стране ("широка страна моя родная"), а сейчас что этим деткам, если туда деньги, сюда деньги, везде деньги, самое главное деньги?

Константин Чуриков: Понятен ваш вопрос. Наталья, спасибо за ваш звонок.

Наталья Васильевна, а вот как сделать так, чтобы для, например, жителей Ейска и для Натальи, которая тоже любит Родину, любовь была взаимна?

Наталья Зубаревич: Уважаемая Наталья! Я хочу вам просто напомнить, что в 1985 году Советский Союз импортировал 40 миллионов тонн зерна, а в 2017 году он экспортировал более 40 миллионов тонн зерна. Маленькая разница между Советским Союзом, который в конце концов развалился в очень большой степени по экономическим причинам, и нынешней экономикой кривенькой, косенькой, но эта экономика умеет продавать хотя бы часть своих продуктов.

Второе: зерновое хозяйство, которое сейчас доминирует в агросекторе, – это хозяйство нетрудоемкое. И то, что мы видим сейчас, – это очень сложный переходный период, все еще продолжающийся, от советских колхозов-совхозов с их адской занятостью, адской дотационностью и никаким по прибыли и производству, они все были в основном убыточные.

Оксана Галькевич: Неэффективные.

Наталья Зубаревич: Абсолютно. Сейчас агросектор зерновой, подсолнечный абсолютно рентабельный, но это означает резкое сжатие рабочих мест, потому что еще раз повторю, везде повторяю: бригады из 6 мужиков-комбайнеров собирают и сеют так, как это делал целый колхоз. Техника современная, люди умеют работать. Дальше – как пережить эту ситуацию? Происходит то, что происходит: из села народ тянется в отход и в город. Болезненно? – да. Тяжело? – да. Варианты какие? Просто платить за то, чтобы ты остался по месту жительства?

Константин Чуриков: Глобальный рынок, нет?

Наталья Зубаревич: Нет, потому что эта техника во многом оказалась невостребованной в 1990-е гг.

Оксана Галькевич: Неконкурентоспособной.

Наталья Зубаревич: Безусловно. А потом выжило только то, что выжило. Надо расширять? – надо. Давайте инвестировать? – нет особого желания, потому что непонятно, удастся ли то, что на новом производстве произведут, продать. Что получается? "John Deere" до того, как мы разругались с Америкой, прекрасно в Краснодарском крае поставил сборку из комплектующих. И благодаря лизингу в системе лизинга, который немножко субсидируется Минсельхозом, это прекрасно покупалось. Сейчас "Россельмаш" тоже увеличивает в год на 20-30% объемы, и это продается и покупается. Поэтому давайте не плакать по поводу Советского Союза, давайте понимать, что сейчас мы живем в достаточно тяжелом переходном периоде (и он надолго), когда средние и малые города уже деиндустриализировались, перестали быть теми советскими городами, заводами, а новые пока не проклевываются.

Константин Чуриков: Но Наталья Васильевна…

Оксана Галькевич: Я хочу к санкциям как-то повернуться. А вот эта вот ситуация, что мы находимся, попали в такую ситуацию, когда против нас вводят санкции определенные, может быть, даст какой-то толчок развитию вот этих вот городов, где раньше были предприятия, теперь их нет?

Наталья Зубаревич: Я попробую ответить, как я уже отвечала 155 раз. Скажите, пожалуйста, чтобы что-то произвести новое, согласны, что нужно вложить сначала, правильно? Вы же не возражаете, это по мановению волшебной палочки не бывает.

Константин Чуриков: Да-да.

Наталья Зубаревич: Чтобы инвестировать, надо видеть перспективы. Дураков, кроме, извините, лопатой имеющие деньги госкомпании, в бизнесе в частном сумасшедших инвесторов нет, они хотят видеть прибыль. Третье: я еще раз напомню, что за 4 года кризиса инвестиции России упали на 12%, бизнес не видит перспектив. Дальше: если мы инвестируем, мы должны видеть платежеспособный спрос, согласны? Что происходит с доходами населения?

Оксана Галькевич: Они падают.

Наталья Зубаревич: Минус 12% за 4 года. Вот при таком раскладе… На внешние рынки сейчас выходить? Ну мы так постарались, чтобы нас уже никто не любил, не очень… Нет, с нефтью, газом – пожалуйста, там вопросов нет, но уже с алюминием вопросы. И вот когда вы сложите все это в кучку и будете мне предлагать: "А давайте мы все импортозаместим", – я вам отвечу простой фразой, что динамика промышленного производства за 2017 год плюс 1%, добывающей отрасли плюс 2%, обрабатывающей (вот то самое импортозамещение в нем сидит) плюс 0.2%.

Константин Чуриков: В рамках погрешности.

Наталья Зубаревич: Все, я вам ответила.

Константин Чуриков: Близко к нулю.

Давайте сейчас послушаем нашего зрителя Эдуарда из Тольятти. Эдуард, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Расскажите о своем городе, о своей жизни, а потом мы, кстати, посмотрим сюжет, который наши корреспонденты у вас в Тольятти сняли.

Зритель: С удовольствием расскажу. Вот сегодня разговор идет в основном на макроуровне, то есть сравниваются Москва, регионы. Понятно, что есть Иркутск, есть Екатеринбург, есть Тольятти. Наш город такой маркерный.

Наталья Зубаревич: Да.

Зритель: Нас назвали моногородом, мы такие "моногородцы".

Наталья Зубаревич: Нет, уже нет.

Зритель: Вот. Население утекает.

Наталья Зубаревич: Да.

Зритель: Считается, что мы в депрессии сильной находимся, хотя вот я говорю со своими однокашниками в Кемеровской области, например, и понимаю, что это не так.

Константин Чуриков: Так, интересно.

Зритель: У нас еще жить можно. Но вот я хочу спуститься на микроуровень. Если раньше разница в зарплатах между уборщицей и директором "Уралмаша" была 10 раз, то вот сегодня отдел возьмите на "АвтоВАЗе" из 5-8 человек: простой экономист получает 15-20, начальник отдела – 250. А варяги московские, которые у нас тут вице- и так далее президенты, я даже боюсь говорить эти цифры.

Константин Чуриков: Они еще, наверное, там процент какой-то имеют в дополнение.

Зритель: Это у нас в Тольятти. Вот как бы уважаемый профессор мог бы это прокомментировать? Хотелось бы услышать.

Константин Чуриков: Спасибо за звонок, Эдуард.

Зритель: Вообще я бы хотел учиться у такого профессора, как сейчас, а вот предыдущий такой профессор у вас был в клетчатом пиджаке как под коксом слегка, я что-то прямо даже удивлен был. Извините, если что.

Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок.

Наталья Зубаревич: Спасибо вам. Знаете, я с вами солидарна во всех моментах, включая последний. Первый момент: действительно уровень жизни в Тольятти начиная где-то с 2009 года лег на дно, по-честному сейчас существенно хуже относительно других городов, чем было в 1990-е гг. Это правда, на "АвтоВАЗе" платят мало, это правда. Дикие неравенства в российских зарплатах – это правда, потому что это позволительно: профсоюзов нет, коллективных договоров нет, давления снизу от работников нет, все боятся и держатся за рабочие места, поэтому начальство шалеет.

Если вас хоть немножко утешит, могу сказать, что ровно то же происходит и в медицине (зарплата главврача и рядового доктора), в высшем образовании (зарплата ректора, например, моего МГУ и меня как профессора будет примерно, скажем так, раз в 20 отличаться). Поэтому это страна, в которой права людей не защищены, не поставлены барьеры к тому, чтобы дифференциация зарплат не выходила за какой-то уровень здравого смысла; это страна, которая не умеет стоять за себя. Вот мы и имеем то, что имеем.

Константин Чуриков: Это вопросы к государству или к стране?

Наталья Зубаревич: К людям.

Оксана Галькевич: К людям.

Константин Чуриков: К людям, да?

Наталья Зубаревич: Понимаете, не бывает доброго, всеблагого, умного, разумного государства. Государство – это группа интересов, как учит нас институциональная теория. И малые группы интересов, обладающие ресурсами, всегда работают в свою пользу. Большие группы интересов, если они не консолидируются, не дают движения снизу – будет так, как будет. И я не говорю о революциях, я говорю о гражданском участии и отстаивании своих интересов.

Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, сейчас как обещали давайте посмотрим сюжет, который наши корреспонденты сняли в Тольятти и еще в одном городе, в Ростове-на-Дону. Посмотрим, как там люди оценивают свой уровень жизни.

СЮЖЕТ

Константин Чуриков: Ну вот еще два картины маслом. Знаете, Наталья Васильевна, когда слышишь о том, как семья живет с детьми на зарплату суммарную 20, 30, 40 (это еще более-менее) тысяч рублей, становится страшно, потому что мы знаем, мы хотим в магазины все, и цены у нас, я думаю, в Москве и в Тольятти несильно отличаются.

Наталья Зубаревич: В Тольятти немного подешевле.

Константин Чуриков: Но тем не менее как жить?

Наталья Зубаревич: Во-первых, они же вам сказали, что родители помогают, чтобы просто на еду хватало.

Оксана Галькевич: Семейные связи помогают.

Наталья Зубаревич: Первое – это межсемейная поддержка. Она в России есть. Другое дело, что чаще помогают детям, реже пожилым родителях, сидящим на пенсии, особенно если они в другом городе остались.

По поводу Тольятти. Там произошло то, что должно было случиться. Как вы себе представляете автозавод с численность занятых 115 тысяч человек? Это немыслимо по всем рамкам, немыслимая численность. Сейчас там 33 тысячи человек, и это уже как-то похоже, еще не подошло, к заводам, которые мы знаем по названию иномарок. Раздутая советская численность искусственно держалась больше 10 лет. Еще раз: люди платят за все. Вот был неэффективный советский завод, сейчас как-то он… Ну что, дизайн меняется, чтобы сделать его более эффективным, это увольнения. Поэтому да, риски безработицы повышенные, отход в другие города растет, миграция из города растет. Ну хорошо, а ваш вариант – оставит 115 тысяч "АвтоВАЗ", как он был в советское время?

Константин Чуриков: Наш вариант – проводить такую политику внутреннюю в регионе, не знаю, в округе (это Приволжский округ), в стране, чтобы люди, которые лишаются работы, могли найти другую достойную работу, обучиться для поиска этой работы…

Наталья Зубаревич: Переподготовка проводилась, но плохо и не про то. Возможности переселения были предоставлены, но в город Ленинградской области, где был построен новый вагоностроительный завод, люди не поехали, потому что из 700 с лишним тысячного города ехать в 50-тысячный моногород, только про вагоностроение, у людей с головами в Тольятти все в порядке, они разумные. Поэтому Тольятти переформатируется. Жив азотный, жив "Тольяттикаучук",они нетрудоемкие. Мы все время вопили: "Ну сделайте лучшую связку, чтобы была не такой длинной дорога между Самарой и Тольятти", – ну хоть как-то мобильность рабочей силы это повышает.

Константин Чуриков: Да, они тоже вообще разделены.

Наталья Зубаревич: Эти 40 километров – да запустите скоростной трамвай, чтобы быстро.

Оксана Галькевич: Всего 40 километров?

Наталья Зубаревич: Так о том и речь, там агломерация. Тольятти, Самара и Новокуйбышевск – это единая… А с другой стороны, там недалеко Жигулевское, Сызрань. В принципе эффект этой агломерации мог бы быть гораздо большим, если бы этим регионам в последние 15 лет (я бы сказала побольше) не управляли из рук вон плохо, не было бы бесконечных драк элиты, потом не было прихода эффективных менеджеров от "Ростехнологий". Поэтому это все и недоинвестирование инфраструктуры, и плохое качество управления, и переформатирование советского завода во что-то другое.

Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, мы вот говорили о сверхконцентрации благ в Москве, а можно говорить и о громадной централизации власти в нашей стране.

Наталья Зубаревич: Безусловно.

Оксана Галькевич: А вы говорите о том, что этот регион из рук вон плохо управился. Но управился-то он кадрами местными, то есть вот, может быть…

Наталья Зубаревич: Это вам так показалось.

Оксана Галькевич: …Москва пытается все под себя подобрать, потому что посмотрите, какие они нерадивые, не справляются.

Наталья Зубаревич: Местных кадров там со времен позднего Титова не стояло. Дальше были люди из "Ростехнологий", потом был глава соседней Мордовии…

Константин Чуриков: Господин Меркушкин.

Оксана Галькевич: Варяги-временщики, что ли, получается?

Наталья Зубаревич: Как вы точно характеризуете ситуацию, мне очень приятно это слышать.

Теперь про Ростов, с вашего разрешения. Ростов никогда не был бедным городом, это Ростов-папа. Теневой занятости и теневых доходов там всегда было очень много со времен Российской империи. Знаете, юг в этом смысле более деловой. Есть такое слово: "Ну ты деловая", – вот это про южный бизнес. Но там и адские разрывы в доходах обычной пенсионерки и чисто конкретных ребят, которые делают свой бизнес очень часто в сцепке с властью. До последнего времени инфраструктура города была в чудовищном состоянии: яма на яме, жуткий древний аэропорт и далее по списку. Только сейчас в город начали вкладывать, я надеюсь, что большая часть денег дойдет до адресатов, надеюсь на это.

Константин Чуриков: Новый аэропорт "Платов" знаете как там местные называют? – "Переплатов", потому что самый дорогой.

Наталья Зубаревич: Ну вот.

Константин Чуриков: Давайте послушаем Надежду из Кировской области. Только, пожалуйста, коротко, Надежда, у нас просто мало времени уже. Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Вот я говорю, 9 400 сейчас пенсия, не знаю, как мне начать лечиться. И в район даже съездить 300 рублей, и не один раз надо съездить, на обследование, к зубному, зубы вставить, мы этого ничего не можем. А сейчас в область нужно ехать – это 600 рублей на дорогу, это из пенсии… За квартиру 4 тысячи заплачу, и у нас ничего не остается. Я не знаю, как быть. Одна дочь в институте сына учит, тоже с мужем, заработки у нас очень маленькие. Другая дочь ипотеку плотит, хотя бы даже у них я вот назанимала, даже не знаю, как мне отдавать деньги.

Константин Чуриков: Надежда, спасибо за ваш звонок.

Наталья Васильевна, вот мы рассматривали в течение этого часа разные города, разные истории, разные ситуации, но они на самом деле все похожи – похожи тем, что есть Москва и несколько еще таких более-менее богатых, а все остальное вот так вот грустно и печально.

Наталья Зубаревич: Да.

Константин Чуриков: Мы говорим на самом деле ведь о системной проблеме?

Наталья Зубаревич: Это системная проблема, связанная с тем, во-первых, что основные ресурсы концентрируются в Москве, это правда, и основные лучшие рабочие места там же, и зарплаты там же, все так. Второе: это связано с тем, что мы дошли до недопустимых разрывов – недопустимых, я это слово просто подчеркиваю – в уровне оплаты топ-менеджмент и обычных не санитарок, квалифицированных специалистов. Потому что есть пределы, которые не стоит нарушать, мы их нарушили, отменив тарифную сетку оплаты (советскую действительно отрыжку), но в отсутствие контроля занятых за тем, что происходит, мы получили вполне себе феодальную систему.

Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, мы говорим, стало быть, уже не об экономике, а о морали какой-то.

Наталья Зубаревич: Нет, это называется провалом институтов. Если вы отменяете советские сдерживающие рычаги, но в ответ не формируете среду, которая работает на как бы балансы, это ваши провалы, это управленческие провалы.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Так бы слушали и общались бы еще, но прямой эфир. Наталья Васильевна Зубаревич, профессор Московского государственного университета, была сегодня у нас в студии.

Константин Чуриков: Говорили об уровне жизни, об уровне развития различных городов России, хотя какое там развитие, есть Москва и несколько городов и есть все остальные. Спасибо, что пришли.

Через несколько секунд мы продолжим.

Наталья Васильевна Зубаревич (род. 7 июня 1954) - российский учёный-исследователь, экономико-географ. Специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии. Доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.

Директор региональной программы Независимого института социальной политики (Москва). Эксперт Программы развития ООН и Московского представительства Международной организации труда.

Наталья Васильевна Зубаревич
Дата рождения: 7 июня 1954
Место рождения:
Москва, РСФСР, СССР
Страна: СССР Россия
Научная сфера:
экономическая география, социальная география, политическая география
Место работы:
Кафедра экономической и социальной географии России Географический факультет МГУ
Учёная степень:
доктор географических наук (2003)
Учёное звание:
профессор
Альма-матер:
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Известен как: регионалист, исследователь социальных процессов в регионах России

В 1976 окончила кафедру экономической географии СССР географического факультета Московского государственного университета.
С 1977 года и по настоящее время работает на кафедре экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.
1990 - кандидат географических наук.
2003 - доктор географических наук; тема диссертации: «Социальное развитие регионов России в переходный период».

В 1998‑2004 годах - доцент, с 2005 года - профессор кафедры экономической и социальной географии России геофака МГУ, где читает курсы лекций «География непроизводственной сферы», «Современные проблемы регионального развития», «Новые направления социальной географии».

С 2003 года совмещает преподавательскую деятельность с работой директора региональной программы Независимого института социальной политики. Программа «Социальный атлас российских регионов» помогает исследователям, инвесторам, политикам, преподавателям и студентам. С её помощью можно увидеть остроту существующих в регионах проблем, оценить человеческий капитал и социальную инфраструктуру, познакомиться с современными тенденциями регионального развития.

Зубаревич постоянно участвует в качестве руководителя и ответственного исполнителя в программах Министерства экономического развития и торговли РФ, Министерства труда и социальной защиты, а также в международных проектах и программах, в том числе в проектах Программы развития ООН (Ежегодные доклады о развитии человеческого потенциала в РФ), Московского бюро Международной организации труда («Стратегия сокращения бедности в России», «Стратегия гендерного развития России»), Программы ТАСИС («Реформирование системы социальной защиты в РФ» и «Мониторинг региональных реформ в РФ»), Фонда социальных проектов Всемирного Банка («Разработка методики формирования модели развития социальной инфраструктуры региона») и др.

По приглашению международных организаций Зубаревич также читает лекции в университетах и государственных органах власти Казахстана, Киргизии, Азербайджана, Украины, Нидерландов, ФРГ.

«Теория четырёх Россий» Натальи Зубаревич
Наталья Зубаревич - автор так называемой «теории четырёх Россий», развитой ею из существующей в экономической географии с 1970-х годов центро-периферийной модели развития пространства (центр и периферия) и дополненной по промежуточным результатам правления . Россия в социально-экономическом отношении объясняется внутренне неоднородной, разделённой на относительно развитые города и отсталую провинцию.

Россия-1 объединяет Москву и города-миллионники, в которых проживает 21 % населения России. 12 городов страны представляют собой преимущественно постиндустриальное общество (за исключением Омска, Перми, Челябинска, Волгограда и Уфы), в них концентрируется средний класс России. В эти города направлена основная внутренняя миграция: миллионники стягивают население своих регионов, Москва - всей страны. В эту категорию могут быть отнесены города с населением свыше 500 тысяч либо свыше 250 тысяч жителей (что составляет около 36 % населения страны). Эти люди имеют доступ к рабочим местам, рынкам, культуре и интернету.

Россия-2 объединяет индустриальные города, моногорода, с населением от 20 до 250 тысяч жителей (а также более крупные промышленные города - Тольятти, Череповец и другие). Население этих городов, составляющее 25 % населения страны, занято в основном в промышленности, малообразованно и продолжает вести, по мнению автора, «советский образ жизни». Платёжеспособность населения низкая.

Россия-3 объединяет российскую глубинку - малые города и деревни, где проживает 38 % всего населения страны. В этих населённых пунктах идёт сокращение и старение населения.
Россия-4 объединяет республики Северного Кавказа, Тыву и Алтай, на которых приходится 6 % населения страны. Экономика этих регионов в наибольшей мере зависит от поддержки федерального центра.

Зубаревич Н.В. Эволюция взаимоотношений центра и регионов России: от конфликтов к поиску согласия / Под ред. Д.Азраэла, Э.Паина, Н.Зубаревич. - М.: Комплекс-Прогресс, 1997.
Алексеев А.И., Зубаревич Н.В., Кузнецов О.В. Региональные различия и человеческое развитие: Доклад о развитии человеческого потенциала в РФ. Год 1998. Программа развития ООН. - М.: Права человека, 1998.
Зубаревич Н.В. Динамика промышленного производства на карте России // Рынок ценных бумаг. 1999. № 5.
Алексеев А.И., Зубаревич Н.В. Кризис урбанизации и сельская местность России // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 1990-е гг. / Под ред. Ж.А.Зайончковской. - М.: Адамантъ, 1999.
Регион как субъект политики и общественных отношений / Под ред. Н.B.Зубаревич. - М: МОНФ, 2000. - 224 с.
Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. - М.: Эдиториал УРСС, 2003. (переиздания 2005, 2007).
Россия регионов: в каком социальном пространстве мы живём? / Под ред. Н.B.Зубаревич. - М.: Поматур, 2005. - 280 с.
Зубаревич Н. В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. - М.: Независимый институт социальной политики, 2010. - 160 с. - ISBN 978-5-903599-10-3.
Работы, опубликованные на «Русском Архипелаге»
Агломерационный эффект или административный угар? (2007)
Загадка многомерной территории (2006)
Российские города как центры роста (2006)
Можно ли удвоить ВВП и побороть бедность одновременно (2004)

ЭкономЫст с показательной фамилией Зубаревич категорически против особых экономических зон. (читай технопарки, как было в Союзе) Она доказывает, что в подобные зоны всегда приходит глобальный инвестор (читай спекулянт со своими никчемными фантиками, а по сути дела полный банкрот в теперешней системе финансовых координат)
http://www.youtube.com/watch?v=gAmV5OQFt3U

Короче, эта истеричка залудила нехилое интервью. Если коротко прогноз такой - России конец.
20.12.2014
Читать весь бред Зубаревич в интервью - «Cоциальное отрезвление будет в марте-апреле» - Наталья Зубаревич о будущем страны: хуже станет всем, но по-разному

Монгайт : Мы знаем, как переживают происходящее в Москве. Что происходит в регионах? Ощутили ли уже то состояние коллапса, тот крах, который чувствуем мы здесь?

Зубаревич : Давайте по порядку. Та паника, которая есть, — это понедельник, вторник, среда. Но я вам могу сказать печальные известия, что вообще-то ухудшение началось до того, и очень существенное. Могу сказать, что за три квартала 2014 года в 40% субъектов федерации, регионах доходы населения сократились уже, до всяких адских понедельников, вторников и сред. Далее - инвестиции в России сокращаются второй год подряд. И, в общем, тот ужас, который мы наблюдаем, это такой очень истерический компонент, но то, что паровоз поехал вниз, уже видно по региональному развитию.
http://vidoz.pp.ua/video/A4-leCNrPXt.html

Вот тут можно послушать профессора Зубаревич с улыбкой идиотки вживую
http://www.youtube.com/watch?v=xrO_TzAeCKg
А вот это же буржуинские ВНДОМОСТИ печатают профессор МГУ и директор НЕ зависимой (от реальности) региональной политики - " Иностранцы в Крым не придут, российский бизнес тоже не стремится, но региону нужны большие инвестиции". http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2014/11/12/geopolitika-irazvitie-regionov

Она часом не родственница Дворковича?

Тот тоже - как что - сразу орет об иностранных инвестициях. Правда все, что ему поручали - с успехом завалил. Подчас приходят смутные подозрения кто у нас злые гении.

То старый диссидент профессор Пивоваров, недавеча погоревший с библиотекой и оцифровкой просто ярким пламенем, моск конопатил Ваньке-дурачку по поводу внешнего управления и несостоятельности русских, теперь эта крыса из МГУ решила поговорить о западных инвесторах (ползучий захват рынков страны при нечистом на руку правительстве, как при Боре Елкине) и дать прогнозы и советы для России.

Объясниет этой ЖИДОкрысе что такое на самом деле инвестиции, западный спекульский капитал в данной системе координат, и как работает реальный сектор экономики. Я уже молчу о геополитических и стратегических вопросах.
И если оно не понимает почему в Крыму таки будет райский сад, то что оно делает в МГУ и каких студентов готовит?

Да-а-а-а-а.. О сколько нам открытий чЮдных готовят.. в среде либералов и их "институтов" с НКО..
Как по мне - гнать надо таких профессоров, из МГУ тем более, в шею. А потом мы удивляемся почему у нас нет специалистов. Такие профессора мозги набекрень вставят не только студентам - вон как ладно трындит и сколько умных и красивых слов знает.

Предоставим слово С.Михееву, одному из самых здравомыслящих аналитиков в современной России, как по мне.

Я не верю в либеральный реванш

Еще до событий на Украине все большую актуальность стал приобретать фактор внешнего давления на Россию. Оказавшись в исторически близкой нам ситуации, мы воспринимаем Путина как лидера, который способен отстаивать интересы русского народа перед лицом внешней угрозы. Консолидация вокруг президента как фигуры, способной противостоять ей, и определяет его рейтинг.
А что касается кризиса, то действия Владимира Путина выглядят относительно достойно в условиях ухудшающейся конъюнктуры. Претензии есть к программе правительства, но лично на Путина они в полной мере не переносятся, и люди ему доверяют.

Как ни крутите, а информационная и мировоззренческая ситуация в России сейчас гораздо сильнее отражает настроения большинства, нежели либеральная парадигма 90-х — середины нулевых. Я думаю, люди это в первую очередь ассоциируют с личностью Путина.
Я не верю в либеральный реванш. Думаю, что возврат в классическом виде либеральной парадигмы невозможен. Для этого нет почвы, и единственное на что может рассчитывать оппозиция — это на ухудшение экономической ситуации. В случае резкого ухудшения возникнут претензии к власти, и вопрос в том, удастся ли Путину разделить свой личный рейтинг и ответственность власти за экономическое положение.

Майдан и Болотная — близнецы-братья

Наши недоброжелатели рассчитывают на то, что общество потребления в России укоренилось, а потребителю главное — это его личные обстоятельства. Поэтому такие люди могут стать новыми рекрутами для оппозиции. Я считаю, что таких немного, хотя их количество, видимо, станет расти, но до критической массы не дойдет.
Если взять Майдан и Болотную-2011, то это близнецы-братья. И там, и там говорили, что хуже уже быть не может. И там, и там собирались совершенно разные силы, от ультралиберальных до ультранационалистических. И там, и там, считали, что достаточен уход первого лица от власти, и все само собой наладится.

И что же вышло у этих людей на Украине? Катастрофа. Часть территории потеряна, идет гражданская война, экономика в тягчайшем кризисе, и просвета не видно. Это наглядный пример для России, так что реальный Майдан в ближайшее время нам не грозит, если только власть не сделает откровенно глупых вещей. Мы сможем пройти кризис, если не упускать критически важные направления социальной политики.

Мне кажется, это можно сделать, изменив принципам либеральной рыночной экономики. Если доля государства возрастет в сфере торговли, то я в этом ничего страшного не увижу. Государственные торговые сети с минимальными наценками — это способ обуздать рост цен. Такая инициатива прозвучала от Путина в плане аптек, но мне кажется, это может касаться и других товаров первой необходимости.

(а что там докладывал В.Путину г-н Дворкович, когда ему поручили разобраться с ростом цен?
А он доложил, что цены будут обоснованно расти. Я уже молчу о том, как он разобрался с рыболовецким хозяйством на Д.Востоке, ростом тарифов на железной дороге и отмене эликтричек - прим. мое)

Речь не идет о запрете частного бизнеса, речь идет о появлении нового конкурента на рынке. Пусть появится игрок (государство), который заставит других думать, как им бороться за покупателя.

Наталья Васильевна Зубаревич (род. ) — , специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии. Профессор (с 2005). , профессор.

Директор региональной программы Независимого института социальной политики. Эксперт Программы развития и Московского представительства .

Биография

В 2018 году вошла в состав экспертного жюри Премии Русского географического общества .

«Теория четырёх Россий»

Н.В. Зубаревич — автор так называемой «теории четырёх Россий», развитой ею из существующей в экономической географии с 1970-х годов развития пространства (центр и периферия). Россия в социально-экономическом отношении объясняется внутренне неоднородной, разделённой на относительно развитые города и отсталую провинцию.

• Россия-1 объединяет Москву и города-миллионники, в которых проживает 21 % населения России. 12 городов страны представляют собой преимущественно постиндустриальное общество (за исключением Омска, Перми, Челябинска, Волгограда и Уфы), в них концентрируется средний класс России. В эти города направлена основная внутренняя миграция: миллионники стягивают население своих регионов, Москва — всей страны. В эту категорию могут быть отнесены города с населением свыше 500 тысяч либо свыше 250 тысяч жителей (что составляет около 36 % населения страны). Эти люди имеют доступ к рабочим местам, рынкам, культуре и интернету.
• Россия-2 объединяет индустриальные города, моногорода, с населением от 20 до 250 тысяч жителей (а также более крупные промышленные города — , и другие). Население этих городов, составляющее 25 % населения страны, занято в основном в промышленности, малообразованно и продолжает вести, по мнению автора, «советский образ жизни». Платёжеспособность населения низкая.
• Россия-3 объединяет российскую глубинку — малые города и деревни, где проживает 38 % всего населения страны. В этих населённых пунктах идёт сокращение и старение населения.
• Россия-4 объединяет республики Северного Кавказа, Тыву и Алтай, на которых приходится 6 % населения страны. Экономика этих регионов в наибольшей мере зависит от поддержки федерального центра .

Публикации

• Зубаревич Н.В. Эволюция взаимоотношений центра и регионов России: от конфликтов к поиску согласия / Под ред. Д.Азраэла, Э.Паина, Н.Зубаревич. — М.: Комплекс-Прогресс, 1997.
• Алексеев А.И., Зубаревич Н.В., Кузнецов О.В. Региональные различия и человеческое развитие: Доклад о развитии человеческого потенциала в РФ. Год 1998. Программа развития ООН. — М.: Права человека, 1998.
• Зубаревич Н.В. Динамика промышленного производства на карте России // Рынок ценных бумаг. 1999. № 5.
• Алексеев А.И., Зубаревич Н.В. Кризис урбанизации и сельская местность России // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 1990-е гг. / Под ред. Ж.А.Зайончковской. — М.: Адамантъ, 1999.
• Регион как субъект политики и общественных отношений / Под ред. Н.B.Зубаревич. — М: МОНФ, 2000. — 224 с.
• Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. — М.: Эдиториал УРСС, 2003. (переиздания 2005, 2007).
• Россия регионов: в каком социальном пространстве мы живём? / Под ред. Н.B.Зубаревич. — М.: Поматур, 2005. — 280 с.
• Зубаревич Н. В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация . — М. : Независимый институт социальной политики, 2010. — 160 с. — .

Награды и премии

• Международная медаль (2009). Награждена за достижения в региональном экономическом анализе и обосновании региональных экономических реформ в России .
• Премия имени Н. Н. Баранского (2015). Награждена в составе коллектива учебника «Россия: социально-экономическая география».
• Премия имени Егора Гайдара (2016) . Награждена в номинации «За выдающийся вклад в области экономики».